Die Bruderschaft des Schmerzens

(Die Unbegreiflichkeit des dunklen Pfades, den die Kinder Saturns gehen)

(текст - Эдгара Аллана По)

By a route obscure and lonely,

Haunted by ill angels only,

Where an Eidolon, named Night,

On a black throne reigns upright,

I have reached these lands but newly

From an ultimate dim Thule -

From a wild weird clime that lieth, sublime,

Out of Space - out of Time.

Bottomless vales and boundless floods,

And chasms, and caves, and Titan woods,

With forms that no man can discover

For the tears that drip all over;

Mountains toppling evermore

Into seas without a shore;

Seas that restlessly aspire,

Surging, unto skies of fire;

Lakes that endlessly outspread

Their lone waters - lone and dead, -

Their still waters - still and chilly

With the snows of the lolling lily.

By the lakes that thus outspread

Their lone waters - lone and dead. -

Their sad waters - sad and chilly

With the snows of the lolling lily, -

By the mountains - near the river

Murmuring lowly, murmuring ever, -

By the grey woods, - by the swamp

Where the toad and the newt encamp, -

By the dismal tarns and pools

Where dwell the Ghouls, -

By each spot that most unholy -

In each nook most melacholy, -

There the traveller meets aghast

sheeted Memories of the Past -

Shrouded forms that start and sigh

As they pass the wanderer by -

White-robed forms of friends long given,

In agony, to the Earth - and Heaven.

For the heart whose woes are legion

'Tis a peaceful, soothing region -

For the spirit that walks in shadows

Oh! it is an Eldorado!

But the traveller, travelling through it,

may not - dare not openly view it;

Never its mysteries are exposed

To the weak human eye unclosed;

So wills its King, who hath forbid

The uplifting of the fringed lid;

And thus the sad Soul that here passes

Beholds it but through darkened glasses.

By a route obscure and lonely,

haunted by ill angels only,

Where an Eidolon, named Night,

on a black throne reigns upright,

I have wandered home but newly,

From this ultimate dim Thule.

Братство боли

(Непостижимость мрачного пути, которым следуют дети Сатурна)

(перевод Константина Бальмонта)

Дорогой темной, нелюдимой,

Лишь злыми духами хранимой,

Где некий черный трон стоит,

Где некий Идол, Ночь царит,

До этих мест, в недавний миг,

Из крайней Фуле я достиг,

Из той страны, где вечно сны, где чар высоких постоянство,

Вне Времени - и вне Пространства.

Бездонные долины, безбрежные потоки,

Провалы и пещеры, гигантские леса,

Их сумрачные формы - как смутные намеки,

Никто не различит их, на всем дрожит роса.

Возвышенные горы, стремящиеся вечно

Обрушиться, сквозь воздух, в моря без берегов,

Течения морские, что жаждут бесконечно

Взметнуться ввысь, к пожару горящих облаков.

Озера, беспередельность просторов полноводных,

Немая бесконечность пустынных мертвых вод,

Затишье вод пустынных, безмолвных и холодных,

Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод.

Близ озерных затонов, меж далей полноводных,

Близ этих одиноких печальных мертвых вод,

Близ этих вод пустынных, печальных и холодных,

Со снегом спящих лилий, сомкнутых в хоровод,

Близ гор, - близ рек, что вьются, как водные аллеи,

И ропщут еле слышно, журчат - журчат всегда, -

Вблизи седого леса, - вблизи болот, где змеи,

Где только змеи, жабы, да ржавая вода, -

Вблизи прудков зловещих и темных ям с водою,

Где притаились Ведьмы, что возлюбили мглу, -

Вблизи всех мест проклятых, насыщенных бедою,

О, в самом нечестивом и горестном углу, -

Там путник, ужаснувшись, встречает пред собою

Закутанные в саван видения теней,

Встающие внезапно воздушною толпою,

Воспоминанья бывших невозвратимых Дней.

Все в белое одеты, они проходят мимо,

И вздрогнут и, вздохнувши, спешат к седым лесам,

Виденья отошедших, что стали тенью дыма,

И преданы, с рыданьем, Земле - и Небесам.

Для сердца, чьи страданья - столикая громада,

Для духа, что печалью и мглою окружен,

Здесь тихая обитель, - услада, - Эльдорадо, -

Лишь здесь изнеможденный с собою примирен.

Но путник, проходящий по этим дивным странам,

Не может - и не смеет открыто видеть их,

Их таинства навеки окутаны туманом,

Они полусокрыты от слабых глаз людских.

Так хочет их Властитель, навеки возбранивший

Приоткрывать ресницы и поднимать чело,

И каждый дух печальный, в пределы их вступивший,

Их может только видеть сквозь дымное стекло.

Дорогой темной, нелюдимой,

Лишь злыми духами хранимой,

Где некий черный трон стоит,

Где некий Идол, Ночь царит,

Из крайних мест, в недавний миг,

Я дома своего достиг.